Персоналии - Интервью с представителями телевидения

Помните, у Маяковского: «Мы говорим — «Ленин», подразумеваем — «партия», мы говорим — «партия», подразумеваем — «Ленин»? Слегка перефразируя «агитатора, горлана-главаря» революции, можно с уверенностью констатировать: «Мы говорим — «Клуб веселых и находчивых» — подразумеваем «Масляков», и наоборот». Право же, они друг без друга, как Ромео без Джульетты, как встреча друзей без похмелья, как народные депутаты, в конце концов, без неприкосновенности. Три магические буквы КВН красуются даже на номере масляковского «мерседеса», а собственные инициалы — в названии творческого объединения «АМиК» (Александр Масляков и компания), которое и поставляет на телеэкраны СНГ интеллектуальную забаву миллионов.

Сегодня уже невозможно представить, что когда-то игры КВН вел другой человек — студент мединститута Альберт Аксельрод (потом он ушел писать диссертацию, и ему подыскали замену). Поначалу Саша Масляков не очень приглянулся редактору Белле Сергеевой. «Волосики торчат, глазенки бегают, невзрачный, унылый, все озирается, — вспоминала она, — но как только началась передача, приосанился, причесался, стал таким бойким...». В результате другие кандидатуры уже не рассматривались: вот, мол, он — настоящий талант от Бога.

По специальности выпускник Московского института инженеров транспорта Александр Масляков проработал ровно год и шесть дней. Потом были Высшие курсы работников телевидения, 18-рублевые гонорары за выпуск программы и ежемесячные знакомства с минимум пятью девушками, влюбленными в КВН и симпатягу-ведущего. Видимо, именно тогда, выходя на улицу, он привык натягивать кепочку, шарф и очки, а также невзлюбил шумные тусовки.

Сегодня на телевидении СНГ нет второго человека, которому бы, как Маслякову, удалось продержаться в роли ведущего 40 с лишним отнюдь непростых лет. В протянувшейся далеко за пределы бывшего Союза кавээновской империи он не просто формальный президент Международного союза КВН, а общепризнанный старейшина, деспот и вообще Александр Первый. Правда, если в советские времена для победы было достаточно веселья и находчивости, то теперь участники состязаются прежде всего в умении найти щедрых спонсоров. Некоторые экс-игроки утверждают, что бюджет на одну игру в высшей лиге доходит до 45 тысяч долларов (помножьте на количество команд, и вы поймете, какие недетские суммы там крутятся). Неудивительно, что популярные российские издания из тех, которые любят заглядывать в чужие карманы, занесли Маслякова в списки миллионеров. Впрочем, ему к слухам не привыкать...

Когда в прошлом году перед 65-летием Александра Васильевича кто-то запустил утку о том, что он собирается уйти на покой, кавээновские ряды содрогнулись, но тревога оказалась все-таки ложной. Да и могло ль быть иначе, если для Маслякова КВН — образ жизни, ее цель и средство? Здесь он когда-то встретил свою будущую жену, работавшую ассистентом режиссера, а его единственный наследник (Александр Второй, он же, как шутят кавээнщики, Сын Сыныч) после окончания МГИМО пренебрег ради КВН дипломатической карьерой. К фамильному делу пока не приобщены невестка Ангелина и годовалая внучка Таисия, но это, думается, вопрос времени...

Любопытно, что сам Александр Васильевич никогда в КВН не играл. В Клубе все происходит по известной формуле: президент знает, режиссер умеет, а дилетанты-игроки делают. Зато за минувшие годы Масляков дошутился до звания телеакадемика, премий «ТЭФИ», «Овация» и двух орденов: «За заслуги перед Отечеством» IV степени от Путина и «За заслуги» III степени от Ющенко. Похоже, что в шутках, как и в игре, главное — вовремя остановиться...

— Александр Васильевич, много лет наблюдаю за вами и поражаюсь: вы практически не меняетесь. Выглядите по-прежнему молодо — такое впечатление, что просто законсервировались. Как это у вас получается?

— Да никак — я, слава Богу, все-таки не похож на мальчишку, каким был, впервые попав на телеэкран, и не разделяю вашего оптимизма относительно своей персоны и внешности. Нормально выгляжу — не хуже, не лучше...

— Тем не менее то, что работаете с молодежью, видимо, сказывается...

— Именно так я всегда и говорю. Всю жизнь, на протяжении всей моей телевизионной карьеры, в основном приходится иметь дело с остроумными молодыми людьми, и я должен стараться, как минимум, им соответствовать.

— За глаза (да и в глаза тоже) вас называют Барином — почему?

— История давняя, как и многое (улыбается), что со мной связано. В только-только организованном объединении «АМиК» я оказался — так исторически сложилось — во главе, и когда у сотрудников-единомышленников в том небольшом коллективе, что у нас был (собственно, он небольшим и остался), в мое отсутствие возникли какие-то вопросы, кто-то пошутил: «Да ладно, вот приедет барин — барин нас рассудит». Ну а поскольку неясностей и проблем хватало, присказка прижилась. С тех пор и повелось... Думаю, никакого другого, подспудного смысла это прозвище не таит, и подводные течения искать тут не стоит.

— Хорошо, но культ Александра Васильевича Маслякова в КВН существует?

— Иронический? Ну куда ж без него?!

— В советское время удержаться на телевидении — тем более на Всесоюзном, Центральном! — было куда сложнее, чем сейчас. Вам это удавалось так долго — за счет чего? Вы знаете какие-то секреты?

— Может, это получилось как раз потому, что никаких секретов не знаю, ни в каких течениях, коалициях и противостояниях не участвую. Я просто профессионал и делаю то, что считаю нужным, — все.

— Были моменты, когда ваше дело висело на волоске и вы понимали, что вот-вот лишитесь эфира, после чего вас очень легко забудут?

— Честно говоря, столь драматических ситуаций припомнить не могу, хотя не скажу, что все было гладко и безмятежно... Особенно в 90-е годы, после известных пертурбаций в Союзе, на телевидении вообще и Центральном в частности. Не думайте, что я, как тот барин, лежал на диване и мне подносили эфир на блюдечке, — конечно же, нет. Определенные усилия прилагать приходилось, но опять-таки они были направлены не вовне, а внутрь — внутрь того дела, которым мы занимались. Мы старались достичь высокого уровня, стремились соответствовать и техническому прогрессу, и модным телевизионным течениям, которые всегда существуют. Впрочем, к сути КВН эти новшества отношения не имели — она как раз оставалась незыблемой.

— На телевидении много экзальтированных, даже порой истеричных ведущих, а вас отличает чувство собственного достоинства и глубокой иронии, даже улыбаетесь вы всегда достойно, красиво. Признайтесь, специально тренировались?

— Нет, просто со временем эмоции гаснут. Конечно, я уже не могу так непосредственно на все реагировать, как юный Саша Масляков, который только-только пришел на ТВ, но, в принципе, человек достаточно эмоциональный и даже взрывной. Ничего не попишешь: пришлось научиться себя сдерживать, поскольку кругом люди и вся работа состоит из общения с ними. Вспыльчивость может скорее помешать хорошим взаимоотношениям и делу, чем помочь.

— Представляю, сколько шуток — удачных и не совсем — вы слышали за 40 с лишним кавээновских лет. Не устали от этого непрерывного потока острот?

— Хороший юмор, ирония — это, на мой взгляд, как раз то, устать от чего нельзя. Смех и веселье не приедаются, тем более что меняются молодые люди, которые предлагают подчас иное видение юмора, — у каждого поколения оно ведь свое. Нынешние игроки по-другому шутят, двигаются и произносят текст, у них другие мозги — идет постоянный процесс обновления.

— Когда на канале «Ностальгия» показывают КВН 60-х годов, выглядит это, конечно, наивно, но вызывает исключительно добрые чувства. Волей-неволей обращаешь внимание на удивительные, какие-то светящиеся глаза тех самых первых веселых и находчивых. Вам не кажется, что и они были совершенно другие?

— Время, извините уж за банальность, вносит свои коррективы, и я всегда говорю: как живем, так и шутим. Какова жизнь, такие и глаза. Больше свободы — меньше свободы...

— ...больше смысла — меньше смысла...

— Вот именно. У нормальных людей все в глазах отражается, и изменения потому закономерны. Жизнь трансформируется, а с ней и какие-то наши внутренние возможности, шансы себя выразить. Все это настолько связано, что, по-моему, некорректно сопоставлять: а вот глаза тогда были такие, а юмор лучше, шутки остроумнее... Тогда мы были моложе, трава зеленее была, солнышко ярче светило...

— ...многого поди и не знали...

— Естественно, и, в общем, в этих самых глазах отражалось то, что было вокруг нас.

— Сегодня, на ваш взгляд, юмор стал глубже, смешнее?

— Чтобы исключить любые умозрительные заключения, сразу хочу предупредить: я не аналитик, не теоретик, а практик. Разложить теорию юмора по полочкам и проанализировать, как он меняется, вряд ли сейчас смогу, но перемены, конечно, есть: появляется больше возможностей, становится меньше ограничений. У нынешних молодых людей больше свободы, хотя это не всегда хорошо, не всегда, скажем так, на пользу. Отсутствие нормальных границ и рамок заносит порой не туда, куда умный бы человек брел, но опять-таки как живем, так и шутим.

— Вы сами-то над приколами кавээнщиков смеетесь?

— Если они смешные — конечно, а если не очень — нет.

— Бывает такое, что вроде и не следует хохотать, выдавать эмоции, но шутка настолько удачна, что вы просто не можете сдержаться?

— Поверьте, я не ставлю перед собой задачу сохранить невозмутимый образ, который вроде бы складывается. Веду себя как нормальный человек, где бы ни находился: на репетиции, когда только знакомлюсь с ребятами или в зале во время игры, на съемках программы. Если это комично, не посмеяться грех.

— Какая острота больше всего потрясла вас за эти годы?

— Ой, было бы странно, если бы я сейчас какую-то одну вдруг назвал. За столько лет слышал много удачных шуток и много неудачных, но поскольку КВН как телевизионная игра до сих пор существует, тешу себя надеждой, что удачные все-таки преобладали.

— Скажите, а как долго длится репетиционный процесс и возможен ли потом, в ходе самой игры, какой-то экспромт? Или это строжайше запрещено?

— Обычно на создание передачи уходит примерно неделя, а процесс общения, «притирки» команд и авторских коллективов с редакторами тянется несколько больше. Сначала он идет на уровне телефонов, факсов и емейлов, потом ребята приезжают в Москву или куда-то еще, и тут уже все мы: и я, и редакторы, и режиссер, — непосредственно с ними знакомимся, смотрим, что собираются они выдать на-гора. Если что-то нас не устраивает, об этом им говорим, стараемся найти общую точку зрения.

— Ну хорошо: наконец программа обкатана. Во время игры сюрпризы возможны?

— Конечно. Во-первых, как ни невелика в КВН доля импровизации, она все-таки существует, и потом, съемки передачи — это живое дело. Мы и снимаем ее, собственно, под прямой эфир: начиная со «здрасьте» и заканчивая «до свидания», — около двух часов с копейками.

— Бывали ситуации, когда ребята вдруг начинали говорить такое, что у вас холодок по спине пробегал: «Боже, что же они творят? Это ж нельзя, мы так не договаривались!»...

— Особого холодка не было, и вообще, что значит: льзя или нельзя?

— Ну представим: в зале сидит президент — предположим, Путин, — игроков понесло. Вы слушаете и понимаете: ему это оч-ч-чень не понравится...

— Нет, такого я не припомню. Во-первых, ребята, играющие в телевизионный КВН, — люди неглупые...

— ...и твердо усвоили правила...

— Смотря что понимать под правилами в КВН. В нем нет каких-то запретов...

— ...но есть хоть условие — например, не хулиганить?

— Конечно, веселые и находчивые обязаны держаться в рамках приличия: избегать грязи и сальных хохм, не шутить над человеком зло, даже если он заслуживает... Все остальное — пожалуйста.

— Может игрок вдруг нарушить этот неписаный кодекс? Ну, допустим, захочется ему перед девушкой покрасоваться...

— Исключено — таких случаев не было.

— Какая команда из играющих в КВН произвела на вас самое неизгладимое впечатление?

— Это как о шутках: «Александр Васильевич, назовите лучшую, которая вам запомнилась». Поймите, команд было очень много, сейчас их вообще немереное количество, и какую-то выделить... Я вообще стараюсь на подобные вопросы не отвечать, но если говорить о тех, что уже отыграли, — это и сборная Харьковского авиационного института, и ребята из Белорусского университета.

— «Одесские джентльмены», наверное...

— Была такая команда... Их море — все не перечислишь, и среди тех, что играют сейчас, интересных много. У одних с ходу все получается, у других не сразу, но выделять кого-нибудь из сегодня играющих, по-моему, нет смысла.

— Люди, имеющие непосредственное отношение к юмору, в жизни нередко довольно скучные, грустные, замкнутые, подчас даже занудные. Вы можете назвать себя веселым и находчивым?

— Я не скажу, что рубаха-парень, душа компании... Нет...

— ...хотя внешне именно такое впечатление производите...

— На то, что я буду тамадой и заводилой, компания может не рассчитывать, но чувство юмора, считаю, у меня есть. Как минимум, такое, которое, в общем-то, и позволяет справляться с армией кавээнщиков.

— Любопытно, а что категорически в эфир не пропускается? Вы предупреждаете команды, трогать какие темы им даже не стоит пробовать?

— Немного мы этой темы уже коснулись: можно шутить по поводу любого персонажа, но нельзя опускаться до грязи, хохмить о человеческой боли, о каких-то военных конфликтах...

— ...особенно о межнациональных...

— Ну, разумеется. Есть какой-то предел, который нормальный человек не переступит, шутит он или говорит серьезно. Это разумные ограничения, и кавээнщики с ними согласны — с пеной у рта убеждать никого не приходится.

— Существуют тем не менее шутки, реакцию на которые спрогнозировать трудно. Ну, скажем, когда шла война между Арменией и Азербайджаном, когда и та и другая стороны обижались буквально на любой невинный намек, как балансировали вы на тончайшей грани?

— Нам удалось довольно изящно пройти по лезвию, а ведь это была проблема, и очень серьезная, поскольку в одном сезоне играли и армяне, и азербайджанцы. Я знал, спинным мозгом чувствовал, что с обеих сторон существуют какие-то кланы, которые бы хотели придать этой игре политическую окраску, и когда обе команды вышли в финал, поступил очень просто. Вывел армян и азербайджанцев на сцену, поставил их рядом...

— ...и они встали?

— Конечно. Ребята и на репетициях бок о бок сидели, и дружили, и нормально общались, даже выпивали вместе. Это были живые люди, друзья-кавээнщики, главное для которых — игра, которую они любят, и когда они вышли на сцену, я сказал: «Ну что за глупость — выяснять, кто здесь первый, а кто второй: в конце концов, не это в КВН главное. Разве тут могут быть проигравшие? Нет, раз вы в финале, значит, уже победители, и давайте это отпразднуем». В результате все сложилось прекрасно. Был замечательный вечер, получилась удачная телевизионная передача, где все от души шутили и веселились. Я очень рад, что те, кто, по моим ощущениям, хотел на этой игре наварить какую-то политическую кашу, остались не у дел.

— Когда Советским Союзом руководил Горбачев и позднее, когда к штурвалу России встал Ельцин, шутить в их адрес можно было абсолютно по любому поводу, и никому за это ничего не было. Интересно, при президенте Путине с этим как обстоит?

— Начнем с того, что первый дружеский шарж на Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева появился именно в КВН — это было, если не ошибаюсь, на первом фестивале в Днепропетровске: съехались сотни три игроков, и ленинградская команда впервые пародировала Горбачева. Вы вот обмолвились, что тогда можно было сколько угодно хохмить в адрес лидеров — не скажите! Первые смельчаки идут, как по минному полю, — рванет или пронесет? У начальства был шок, у меня тоже, но это было так смешно, незло, симпатично и здорово, что осталось в телевизионной версии. Ну а потом шутить стало можно, и это продолжается до сих пор.

— Острить по поводу Путина можно, но вот нужно ли?

— Нужно, если шутка нормальная, человеческая, если в ней нет злобы. Президент Путин был у нас не на одной игре — последний раз приходил, когда мы праздновали 45-летие КВН, и не было случая, чтобы, видя Владимира Владимировича в зале, команды не фонтанировали в его адрес шутками, и праздничная игра не была в этом смысле исключением. Кавээнщики и хохмили старательно, и ВВ в его же присутствии изображали. Нет, никто никаких указаний, запретов и табу сверху нам не спускает.

— В зале, кроме Путина, наверняка присутствовали чиновники рангом пониже — они, небось, шеи сворачивали, пытаясь во все глаза разглядеть реакцию самого: смеется он или нет?

— Это было довольно сложно — президент сидел в первом ряду, а чиновников, как и прочих зрителей, усадили подальше, откуда путинского лица не видать...

— Ну а вы хоть украдкой наблюдали за его мимикой?

— С моего места вообще все хорошо видно, в том числе и лицо Путина. Он человек сдержанный, но с хорошим чувством юмора и очень адекватно, точно на все реагировал.

«Никто никаких указаний, запретов и табу сверху нам не спускает»

— Какие шутки в свой адрес больше всего его рассмешили?

— Боюсь предстать человеком, совершенно потерявшим память, но сразу-то и не вспомнишь... Была славная шутка о том, что за рождение второго ребенка выплачивают теперь 250 тысяч рублей. Одна из команд попросила: «Владимир Владимирович, а нельзя как-то подкорректировать ваш указ, чтобы и попытка тоже оплачивалась?».

— Мне говорили, что особенно пришлась по душе Путину шутка про жену Абрамовича...

— (Смеется). Она и вправду забавная. «Роман Абрамович разводится с женой. Та плачет: «Рома, пойми, больше я так не могу. У нас квартиры в Москве, Нью-Йорке, Лондоне и Сиднее — я устала мотаться по миру и мыть полы. Ты вообще хоть раз ворошил деньги? Они же гниют снизу!». Путин весело и долго смеялся. Повторюсь: он адекватен, и я не могу сказать, что человек мучился. Обычно, по протоколу, президент отбывает определенное время, а потом уходит...

— ...государственные дела!..

— ...но тут он высидел все два с половиной часа, которые длилась съемка, и на прощание произнес короткий, но ударный спич. Судя по всему, Путину у нас понравилось. Я вижу и понимаю мотивы его прихода в молодежную аудиторию на популярную игру, но, помимо этого, не раз наблюдал, что он еще просто получает от зрелища удовольствие.

— В советское время, когда существовали многочисленные идеологические табу, тяжело было обходить острые темы?

— Конечно, тогда было куда сложнее, но в 60-е, когда меня занесло в КВН, я к его производству никакого отношения не имел. Я был молоденьким пареньком, который общался с кавээнщиками себе и другим на радость, вел популярную программу, был в полнейшем порядке, и остальное не очень-то меня интересовало. Другое дело, когда в 71-м дело дошло до закрытия КВН. Естественно, это была, ну, если хотите, трагедия для тех, кто передачу придумал и делал...

— Вам объяснили причину, по которой программу закрыли?

— Нет, никаких причин в то время не объясняли. Тогда все делалось во имя государственных интересов, и гражданам не полагалось ничего знать — они должны были верить.

— В советское время у каждой более-менее знаковой программы был свой покровитель на уровне Политбюро — то ли сам, то ли жена, то ли дети... У вас кто-то был, на кого вы могли опереться и кому в случае чего могли пожаловаться?

— Давайте все-таки КВН разделим, потому что у него как бы две жизни: до 71-го года (я тогда, повторюсь, был мальчишкой, и меня не сильно эти вопросы интересовали) и после 85-го, когда мы задумали Клуб возродить. Тут уж как одному из инициаторов возрождения, в итоге оказавшемуся у руля, мне пришлось походить по начальству — пообъяснять, что все это не так плохо и перестройка вроде бы началась... Начальник, он, правда, и есть начальник: он был из того, доперестроечного времени, и просто не мог понять, как такое возможно — с экрана телевизора устами молодых людей вышучивать все и вся.

— Кто в конце концов поддержал?

— Да нет, я не могу сказать, что кто-то поддерживал...

— ...спасибо, что не мешали...

— ...не могу назвать каких-то конкретных фамилий. При всей сложности моего общения с часто меняющимися в тот период телевизионными боссами, я считал, что это все-таки моменты рабочие и, если уж взялись мы за дело, надо попробовать довести его до победы. Не мешали — и это главное...

— Хорошо было с таким узнаваемым, раскрученным, как сейчас говорят, лицом заходить в высокие кабинеты?

— Вы знаете, теленачальники особо на лица не реагируют, тем паче когда речь идет о сотрудниках. С одной стороны, я был их подчиненным (какое уж тут лицо?), а с другой... Благодаря телеэкрану руководство достаточно продолжительное время меня знало, а со знакомым можно было себя не сдерживать, изъясняться в весьма жестких формулировках. Ну ничего, и это прошли...

— Несколько неэтичный вопрос: почему сегодня на российском телевидении такое низкое качество юмора?

— На российском телевидении разное качество юмора.

— Но преобладает все-таки пошлость, шутки, что ниже пояса...

— То же, подозреваю, и на украинском ТВ происходит — не думаю, что в Украине с юмором так уж благостно.

— Своего у нас практически нет — потребляем третьесортный российский...

— Такой подход не могу назвать правильным, хотя не мое это как бы дело. Нет, юмор у нас разный: кто-то шутит достойно и остроумно, а кто-то вульгарно и пошло... К сожалению, сегодня свободу самовыражения всяк трактует на свой лад, а свобода — это все-таки не анархия и индульгенция на бесстыдство... С другой стороны, дело тут не в носителях юмора как таковых, а в позиции того или иного телеканала, тех или иных телеруководителей, которые при существующей системе вольны делать то, что хотят. Будучи людьми умными и понимая, что хорошо и что плохо, на некоторые вещи они закрывают глаза...

— Ради рейтингов?

— Да, разумеется, — пошлость и продается лучше, и в изготовлении проще. К сожалению, низкопробный юмор более высокие дивиденды приносит.

— Как потребителя этой продукции, зрителя, вас не коробит, когда все это безобразие слышите с телеэкрана?

— (Улыбается). Как правило, я не смотрю то, что может меня покоробить.

— Счастливый человек!

— Это право на счастье есть у любого: хочешь — включи кнопку, хочешь — выключи...

— Интересно, а как рождаются у кавээнщиков шутки, кто конкретно их пишет? Говорят, для этих целей есть целый штат.

— Ну нет, пишут ребята сами. В идеале в команде должны быть и авторы, и актеры, но сейчас планка юмора поднята в КВН достаточно высоко, и это немножко усложняет игрокам жизнь. Иногда они действительно обращаются за помощью к авторам команд, которые сейчас уже не соревнуются, сошли с дистанции, а вообще выходцы из рядов кавээновских авторов очень востребованы на ТВ: пишут сценарии фильмов, сериалов и передач. Хуже, лучше — дело не в этом: приобщение выходцев из КВН (речь об авторах) к созданию медиапродукта телевидению только на пользу.

— Приходится слышать жалобы кавээнщиков на то, что у них часто крадут шутки, и в первую очередь называют фамилию Петросяна. Неужели такой плагиат действительно процветает?

— Начнем с того, что из наших ребят тоже не надо делать святых — команды и сами друг у друга иногда подворовывают...

— Я не хотел бы в очередной раз называть фамилию Петросяна и больше ее не назову, но факт заимствования профессиональными юмористами кавээновских шуток место имеет. Увы! К сожалению! Ребятам обидно, и я их понимаю...

— Когда смотришь очередной КВН, возникает резонный вопрос: а судьи кто? Понятно, что это, как правило, интеллектуалы, впитавшие в себя многие традиции Клуба, тем не менее из чего вы лично исходите, подбирая состав жюри?

— Во-первых, эти люди должны хорошо относиться к нашей игре как к таковой и желательно даже ее иногда посматривать. Во-вторых, должны представлять какой-то авторитет для самих кавээнщиков, быть известными, популярными...

— ...и иметь, наверное, тонкое чувство юмора...

— Ну, если КВН смотрят — с этим, значит, у них все нормально.

— Попадались среди приглашенных в жюри отдельные персонажи, у кого чувство юмора напрочь отсутствовало?

— В моей практике такое случилось лишь раз — фамилию этого человека называть не хочу. Я был просто в шоке, когда обнаружил, что на протяжении всей игры он не то что не засмеялся — даже веселой искры в глазах не промелькнуло. Потом этот суровый господин сказал: «Ну что ж, все было замечательно. Спасибо» — и ушел.

— Политик, наверное?

— Не буду давать наводки. Я, чтобы в собственных глазах реабилитироваться за то, что его пригласил, решил для себя, что смеялся он все-таки внутренне. Может, человек просто скрытный, не любит выставлять эмоции напоказ, с потаенным каким-то чувством юмора — не знаю, но больше таких случаев не было.

— Глядя на непроницаемое, твердокаменное, я бы сказал, лицо лидера Коммунистической партии России Геннадия Андреевича Зюганова, не скажешь, что и он когда-то играл в КВН...

— Тем не менее в студенческой юности он был капитаном кавээновской команды своего вуза.

— Много вообще знаменитостей вышло из КВН?

— Я бы такую формулировку — «вышли из КВН» — не использовал, хотя... История Клуба длинная, и многие попадали в кавээновский водоворот в школе или в институте. Так или иначе, они отдавали игре должное и вступали в другую, взрослую жизнь. Я вообще считаю, что идеальный кавээнщик тот, для кого КВН остался замечательным воспоминанием о молодости, о том, какая у них с друзьями была команда, как здорово было побеждать и как переживали они, проигрывая. Тех же, кто считает КВН некой стартовой площадкой, кто, поварившись в этом котле, чувствует себя большим профессионалом в актерской или других ипостасях, часто (значительно чаще, чем это хотелось бы!) ждет разочарование. На поверку человек оказывается не тем, кем себя представлял, позиционировал в собственных глазах, вдобавок КВН — это игра молодых людей. Поиграл

— ...и хватит!..

— ...и живи дальше.

— У вас нет ощущения, что из людей, которые в свое время принимали участие в телеКВН, образовалась некая закрытая каста — мафия, можно сказать?

— Нет, нет, абсолютно.

— Но с человеком, который раньше под вашим крылом играл, а сейчас стал, допустим, большим чиновником, личную проблему решить можете?

— Верите — даже не пробовал. Никогда.

— Хм, неужели экс-кавээнщик вам не поможет?

— Не знаю — я этого не практиковал. Честно!

— Сегодня мы видим на телеэкране целые группы артистов, которые начинали в КВН как любители, но затем перешли в профессионалы. Вы следите за своими питомцами из, например, «Камеди-клаба»?

— Нет, не слежу. Пытался было посмотреть самые первые выпуски этой программы, но они меня не устроили. Стало даже немножко стыдно за кавээнщиков, за то качество юмора, который они предлагали, и я потерял к их детищу всяческий интерес. Может, там что-то и изменилось с тех пор к лучшему или к худшему — не знаю, не готов отвечать.

— А что вы думаете о ребятах из «О. С. П.-студии»?

— Этот посткавээновский проект раньше всех появился, и, на мой взгляд, его создатели были и по-прежнему остаются самыми талантливыми и наиболее интересно работающими людьми.

— Мир телевидения очень жестокий и специфический — думаю, что вам, успешному человеку, который на протяжении 40 с лишним лет из года в год подтверждает высокий класс, отчаянно завидовали коллеги. Сталкивались вы с проявлением черной, омерзительной зависти?

— Эту тему я развивать не хотел бы, хотя готов согласиться: да, быть успешным тяжелее, чем неудачником. Если кому-нибудь не везет, телевизионщики могут пожалеть горемыку, как минимум, ему посочувствовать, а вот чужой успех они переносят сложно. (Пауза). Этим давайте и ограничимся...

— Понимаю, что следующий мой вопрос прозвучит, возможно, бестактно, но не могу его не задать, а вы, если не хотите, не отвечайте... Это правда, что в свое время вы отсидели срок за валютные махинации?

— Есть еще целый ряд вопросов, которые можно так же начать: «Это правда?..», — и любой, в общем-то, обыватель с удовольствием их продолжит. «Это правда, что вы были женаты на Светлане Жильцовой?», «Это правда, что..?» — и так далее. Немудрено: за столько лет возникло невероятное количество легенд, имеющих ко мне отношение...

Недавно для одного зарубежного действа мне понадобилось собрать кипу документов, в числе которых затребовали справку, подтверждающую, что на территории Российской Федерации никаких проблем с законом у меня не возникало.

Я был в недоумении, тем не менее ребята послали запрос, и соответствующие органы выдали бумажку, где написано черным по белому: на территории Российской Федерации я не сидел, не привлекался... Кто-то даже сказал мне: «Опубликуйте!», но я отказался. Зачем? Какой в этом смысл? Все равно скажут, что купил.

— Но не мог же, простите, слух ни с того ни с сего возникнуть — как-то же он родился, кто-то же его запустил!

— Лично я могу об этом только гадать. В 71-м году, когда КВН закрывался, появился фельетон о капитане команды, по-моему, стоматологического института. Если я ничего не путаю, он попался то ли с валютой, то ли с чем-то еще... В общем, что-то не так сделал: нечто запретное с собой повез или наоборот, и все увязалось в один клубок: ни Маслякова нет на экране, ни КВН («нашей любимой передачи»), плюс кого-то с чем-то поймали... Так и пошло-поехало: «А вот в той газете, помнишь?.. Какая разница, читал или краем уха слышал, — я тебе расскажу. Там напечатали...».

— Тем более что слухи тогда быстро распространялись...

— В то время возможности получить достоверную информацию практически не было — никто ничего не объяснял.

— Плюс популярные люди наперечет...

— Да, узнаваемых лиц было немного, и все слухи, которые могли прийти в голову впечатлительной публике, вокруг них клубились...

— Было обидно, когда слышали эти сплетни в очередной раз?

— По молодости лет версии, к которым имел якобы отношение, я даже считал, но когда их число перевалило за два десятка, плюнул на это дело и воспринимал шлейф слухов как должное. Ну не как должное — не тот термин, но как производственную необходимость, некую неизбежность для человека публичного.

— У вас репутация самого закрытого телеведущего, и интервью с вами практически нигде нет. Сознательно избегаете контактов с прессой?

— К сожалению (смеется), интервью все-таки появляются. Извините, что у вас в гостях говорю: «К сожалению», но я действительно не считаю себя ни высоколобым интеллектуалом, ни каким-то мессией, который может сообщить народу нечто такое, что будет востребовано и за что благодарные потомки скажут спасибо. Нормальный я обыватель, если хотите, — и все! Сказал уже то, что хотел сказать, ответил на все вопросы, которые вы мне задали, и уже пошел не по первому кругу. У меня стремления исповедоваться нет, а тем, кто более-менее прилично ко мне относится как к телевизионному персонажу, все понятно и ясно. Я не считаю необходимым множить свой образ в средствах массовой информации.

— Как я понимаю, на ведущей Светлане Жильцовой женаты вы не были — у вас замечательная супруга Светлана, которая является по совместительству кавээновским режиссером. Это правда, что именно она — мозговой центр компании «АМиК» и без нее Александр Масляков не был бы таким, каким мы его знаем?

— Без нее Александр Масляков точно не был бы таким, каков есть, поскольку в супружестве мы скоро уже 36 лет. Мне, правда, сложно на этот вопрос отвечать — Светлана может обидеться, если скажу, что не она...

— ...мозговой центр...

— Меньше всего я хочу нанести обиду любимой жене, тем не менее у нее другая в нашей игре ипостась. Света отвечает за телевизионную картинку, за съемки, а все, что происходит внутри, что касается собственно юмора, — это дело мое и редакторов.

— Ваш сын теперь тоже работает вместе с родителями...

— Вместе, но не совсем — на отдельном участке. На нем Премьер-лига КВН, и плывет он пусть и с некоторой нашей помощью, но самостоятельно. Саша — человек действительно независимый...

— Слышал, что при рождении вы хотели назвать его КВН?

— (Смеется). Очередной, извините, бред.

— Не сомневаюсь, что вы устаете: работы много, нагрузка большая. Как расслабляетесь? Правда ли, что отдыхаете за просмотром очередных выпусков КВН?

— Нет, не настолько сильно я устаю. Как и любого, физически работа изматывает, но не до такой степени, когда думаешь: «Видеть этого больше не хочу!». До таких крайностей я еще не доходил, хотя зарекаться не буду — может быть, и дойду. Отдыхаю же я просто — беру в руки книжки...

— ...редкость по нынешним временам!..

— ...занимаю какую-то обособленную территорию и предаюсь чтению — только и всего.

— Вы считаете себя состоятельным человеком?

— Я точно не бедный, но относить себя к богатым нет оснований.

— Я почему об этом спросил. По-разному складываются судьбы известных телеведущих, а недавняя кончина Валентины Леонтьевой в Богом забытой глуши, в Ульяновской области, оптимизма не добавляет. Лично вы задумывались когда-нибудь о том, что все могло пойти совершенно по другому сценарию?

— Моя жизнь еще не закончилась, и есть золотое правило: никогда не говори никогда. Каждому, впрочем, хочется верить, что его карьера завершится иначе.

— Умудренные опытом и наполненные до краев глубинными знаниями академики, конструкторы ракет, изобретатели время от времени (сам слышал) тихонько ворчат: «Какого-то мальчишку покажут по «ящику» — и он уже популярен, а тут целую жизнь пашешь, страну свою прославляешь, а кто меня знает?». Телевизионная слава — вещь зыбкая, иногда незаслуженная — вы чувствовали на себе ее негативное влияние, она кружила вам голову?

— Поверите ли, даже будучи мальчишкой, звездную болезнь я не подхватил. Тогда, во времена моей молодости, это было немодно...

— ...и неприлично...

— Зазнайство в чести не было, поэтому я счастливо миновал какие-то соблазны, а относительно того, что все зыбко... Да, неустойчиво — не только на телеэкране, но и вообще в жизни. Наверное, надо быть готовым к разного рода переменам, поэтому я придерживаюсь принципа древних: делай что должно, и будь что будет.

---

Читайте:
Интервью с Лангепасом Таир: от Дуэта Битлс до радио Maximum Антон Комолов Лера Кудрявцева: «Стервой меня считают ошибочно» Турчинский и Воля ушли из Смеха без правил