Персоналии - Интервью с представителями телевидения

Юрий Павлович Вяземский: штрихи к портрету умника

– Юрий Павлович, скажите, как вы учились в школе?

– В школе я учился отлично! По тем предметам, которые меня интересовали. По тем, которые меня не интересовали – зачем учиться? Не совсем логично, потому что требовали, чтобы по всем предметам была хотя бы удовлетворительная оценка. Поэтому приходилось хоть немного их учить, чтобы не выгнали из школы.

- Кем вы хотели стать? Почему поступили именно в МГИМО?

- Я всю жизнь мечтал быть актером, но не пошел на него учиться. В какой-то последний момент мой друг мне сказал: «Давай мы будем поступать на журналистику в МГИМО». В МГИМО уже открылось это отделение, тогда еще не было факультета, поступали на МО на отделение журналистики это был 1968 год от Рождества Христова.

- А какие языки вы изучали?

- Какие у меня были языки? Первый был французский, второй немецкий. Я ими не очень хорошо занимался, потому что я не люблю заниматься в группе, это было не особо на пользу языкам. Частным образом я изучал английский и шведский, естественно, когда занимаешься индивидуально, у тебя больше возможностей освоить язык, потому что все внимание педагога уделено тебе. Но это не значит, что студентам надо прогуливать языковые занятия! Это самое страшное, вообще, что можно придумать, поскольку язык потом нагнать очень сложно. На своем горьком опыте знаю, что это так.

- И получилось, что в МГИМО вы остались уже более чем на сорок лет?

- Да, я, соответственно, закончил МЖ, поступил в аспирантуру, где потом стал заочником и работал в журнале «Международная Жизнь», куда меня отправили, нужно было отбыть там как минимум два года. Когда я работал в «Меж. Жизни», мне как раз и предложили поступить в Щукинское училище. Я отнесся к этому как к шутке, и за это, в общем-то, был потом судьбой наказан, поскольку поступил и долгое время не знал что же мне делать. Бросить все и уйти в актеры или все-таки продолжать работать журналистом. Слава Богу, мне удалось там полгода поучиться и понять, что это не для меня.

- Получается, что по жизни вы были и журналистом, и преподавателем, и писателем, и телеведущим – вы так искали свое призвание?

- Я не скажу, что бы я был журналистом… Не скажу, потому что в этой области серьезно никогда не работал, себя журналистом не считаю. Писатель? Да, в общем, с 76 года я пишу рассказы, повести, романы. Основное, как мне представляется, - это литературный труд. Не журналистика. Художественная литература это не журналистика. На факультете МЖ я работаю с 85 года, сразу, как только «перестройка» началась, я сам перестроился и пошел на свой любимый факультет международной журналистики. Тогда, правда, он несколько иначе назывался, но это не так важно. Мне очень нравится преподавать, и я считаю, в целом, что мой литературный труд, моя педагогическая деятельность и даже моя работа на телевидении между собой связаны.

- Юрий Павлович, а какие книги вы предпочитаете читать, у вас остается время на чтение?

- На чтение в свое удовольствие у меня времени остается чрезвычайно мало, потому что, вы же понимаете, нужно очень много читать книг для того, чтобы писать свои исторические романы. Мне надо очень много читать книг для того, чтобы сражаться с умниками, потому что все вопросы придумываю я, за исключением русского языка, где мне, конечно, помогает Татьяна Андреевна Черкасова, но, все равно, то, что она мне приносит, это, в общем, полуфабрикаты и потом я тоже их обрабатываю для умников. Примерно две недели в месяц я должен читать разные книжки по тем многочисленным темам, которые я предлагаю своим телезрителям, поэтому для собственного удовольствия у меня остается чрезвычайно мало времени, для чтения, как правило это те 15-20 минут, когда я ложусь в постель и на сон грядущий читаю какую-нибудь книгу. Стараюсь читать своих коллег: писателей современных, от большинства из них я получаю очень большое удовольствие, то есть быстро засыпаю.

- Есть ли какие-нибудь предпочтения в области музыки? Это классика?

- Знаете, я музыку сейчас как-то вообще никакую не предпочитаю. Учитывая, что меня восемь лет насильственно обучали профессионально музыке - я восемь лет играл на скрипке. Сначала обучали в специальной школе при Ленинградской консерватории, тогда Ленинград был, а потом я учился в Москве в школе которая называлась, да и сейчас, по-моему, называется ЦМШ, Центральная музыкальная школа. С тех пор как-то у меня к классической музыке, с одной стороны, как-то всегда была тяга, а с другой стороны, я от нее устал… Нет, вру, конечно. Больше всего я люблю классическую музыку, самый любимый мой композитор – Моцарт. Из эстрадной музыки я, все-таки, отдаю предпочтение французским шансонье, таким как Джо Дэссен, Азнавур, Адамо, Сальватор Адамо, с которым связана моя юность, Жак Брайль… А из англичан Битлз. Это все потому, что это моя юность… Да, еще, я забыл, испанский певец Хулио Иглесиас, но не так как он сейчас поет, сейчас он поет не так как молодой, когда и я был молодой.

- Интересуетесь ли вы театром?

- Театр я когда-то очень любил, сейчас его люблю все меньше и меньше, потому что театра почти, на мой взгляд, не осталось, теперь на театральных площадках цирк. Там люди занимаются акробатикой, иногда появляются животные, они там танцуют, пляшут. Современный театр не для меня. Вы учтите, я человек устарелый, натура уходящая…

- Всегда интересовал такой вопрос: как-то вас все больше спрашивают про Тину Канделаки, а как вы относитесь к личности Анатолия Вассермана? Вы знакомы лично?

- Нет. Я просто его видел в программе «Своя игра»… Этот Вассерман? Ну, он такой энциклопедически образованный человек, по-моему, у него очень живой, подвижный ум. Рассказать вам анекдот?

- Если возможно, анекдот от Вяземского все-таки.

- В свое время было много хороших, но с юмором сейчас хуже, анекдоты остроумные исчезли. Анекдот до «перестройки». Идет заседание Кнессета, израильского парламента, премьер-министр докладывает и говорит о том, что Израиль находится в тяжелейшем положении, кормить народ нечем, строительство вести не на что, в общем, очень тяжелое финансовое положение. Вдруг встает очень старый член Кнессета, очень-очень пожилой еврей и говорит: “Вы вначале не смейтесь, вы вначале меня послушайте. Я предлагаю сделать следующее: объявить войну одновременно Соединенным штатам Америки и Советскому союзу. Они нас завоюют. Разделят на сферы влияния. И будут кормить”. Объявляется перерыв, этот мудрый старый еврей выходит в коридор и тут к нему подходит еще более старый и еще более мудрый еврей, который, улыбаясь, заглядывая ему в глаза, говорит: “Мойша, ты все очень хорошо продумал и очень красиво предложил… Но ты подумал, а что будет, если мы выиграем?” Мне кажется, что это очень мудрый политический анекдот, который, на мой взгляд, очень хорошо передает специфику этого гениального народа.

- Тогда следующий вопрос, а как вы относитесь к этому народу?

- К евреям? Я кратко отвечу, а вы сами решите, как я к нему отношусь. Самый святой человек, который когда-либо жил на земле, Пресвятая Богородица, была не просто чистокровной еврейкой, что бы там не говорили ура-националисты, а чистокровной еврейкой царских кровей. Она от Духа Святаго родила сыночка, звали его Иисус, который по человечеству своему был абсолютный еврей, там не было никаких других кровей, то есть, опять же, происходил от царя Давида. Этого сыночка на глазах у этой величайшей женщины евреи распяли. По случаю праздника. Отпустив на свободу убийцу, разбойника, которого тоже звали Иисус, Варрава его обычно называют в евангелиях. А теперь сами и думайте: как мне относиться к этому народу.

Беседу провел Пантюшов Михаил.